ПОЛЬ ВЕРЛЕН (1844–1896)*
В моём сердце печаль
Плачет вместе с дождём.
В заоконную даль
Мы не вместе пойдём.
Тихий дождь по земле
И по крышам стучит,
Болью в пасмурной мгле
Песня капель звучит.
Ни измен, ни обид…
Льётся дождь, студит кровь.
Что ж так сердце скорбит? —
Провожает любовь?!
Как ужасно — не знать!
Но и гнева уж нет!..
Чувств остывшая рать
Да дождя мокрый след…
* Подстрочный перевод с французского Эльвиры Харитоновой.
О, алчущие очи…
ХАИМ-НАХМАН БЯЛИК (1873–1934)*
О, алчущие очи — коварнейшей из дам,
О, губы эти — в жажде и страсти поцелуя!
О, вожделенье лани, которую милую! —
За прелесть сладкой тайны я злата не отдам!
Как в царстве изобильном, отрадой дышит плоть,
Родник телес струится
блаженством преисподней —
Лишь ненасытней стал я,
жадней, смелей, свободней! —
Как ты сумела сердце так остро уколоть?
Красавица, я бури порыв унять не смог,
Волненьем замутила прозрачность мне былую,
В светлосердечье юном — взахлёб тебя целую,
Бросая жизнь на плаху, под сень влекущих ног.
Благословенно счастье! Ликуем: стон и крик,
Объятья, пылкость ласки, плоть —
в боли наслажденья!..
Как велика расплата за сладость вожделенья!
И мир мой чистый рухнул! —
Цена за краткий миг!
*Подстрочный перевод с иврита Владислава Чернышкова.
Комментарии
Диль-лиль
ХАИМ-НАХМАН БЯЛИК (1873–1934)*
Диль-лиль, её нету, диль-лиль, уплыла,
Диль-лиль, всё в котомке с собой унесла.
Зачем так спешила? Ведь сердце моё
Тебе, моей милой, не спело всего.
Как жаль, что до срока разлука пришла,
Не вымолвил слова, дрожь губы свела.
Недели и годы то слово искал,
Но, сильно смущаясь, всё ж вслух не сказал.
И словно хлыстом, вдруг: «Прощай, дорогой!» —
Я снова один… Скрип кареты лихой.
И в облаке пыльном — уже далека —
Вмиг с рощей зелёной слилась ты слегка.
Как аиста крылья, как света вуаль,
Белеет в деревьях летящая шаль.
И вот уж из рощи, на той стороне,
Звенит колокольчик насмешливо мне.
Диль-лиль, её нету, диль-лиль, уплыла,
Диль-лиль, всё в котомке с собой унесла.
* Подстрочный перевод с иврита Владислава Чернышкова.
Памяти N.
ХАИМ-НАХМАН БЯЛИК (1873–1934)*
Когда я умру — так оплачьте меня:
Вот был человек и — вдруг разом исчез —
До времени скатан из жизни отрез.
Вмиг песня его на витке прервалась…
Жаль, был ещё стих, но с ним прервана связь!..
Вот умер поэт и — утрачен секрет.
Утрачен и след!
Как жаль!.. Ведь душа его арфой была —
Жива, говорлива, светла и смела.
Когда он на ней вдохновенно играл,
Сердечные тайны свои доверял
И каждой струной побуждал её петь…
Лишь струнке одной не давал зазвенеть.
Всплеск. Пальцы сновали — чувств, струн перебор!..
Вот только одна всё молчит до сих пор.
Молчит до сих пор!
Ох жаль, что струна не сильна без стиха!
Пока жизнь была — хоть дрожала слегка,
В любви трепетала, беззвучно ждала,
Стиху не призналась, что втайне звала.
О жажде по звуку, тоске по стиху
Она не посмела сказать жениху.
Томилась, страдала — и плен был тяжёл!
Он медлил с ответом — и к ней не пришёл.
И к ней не пришёл!
Как боль велика, жжёт сердечный порез!
Вот был человек и — вдруг разом исчез —
Вмиг песня его на витке прервалась…
Жаль, был ещё стих, но с ним прервана связь!..
Вот умер поэт и — утрачен секрет.
Утрачен и след!
*Подстрочный перевод с иврита Владислава Чернышкова.